большей части проигрывала ГДР, и не только на чемпионате мира по футболу 1974 года, но и в других соревнованиях. ГДР многократно выигрывала у ФРГ на Олимпийских играх, чемпионатах мира и Европы. А посему с 1989 года делалось все, чтобы доказать, что победы ГДР стали возможны только благодаря допингу, организованному государством, которое, как выяснилось, даже экспериментировало на людях. Вся эта мерзость хорошо задокументирована, и удовлетворение этим со стороны Запада явственно ощутимо. Тем не менее победы восточногерманских спортсменов в начале девяностых, например на летних Олимпийских играх 1992 года в Барселоне и зимних 1994 года в Лиллехаммере, благоприятные для зачета медалей Германии и общего спортивного воодушевления, воспринимались с величайшей радостью. Тем временем спортивные успехи Германии вернулись на жалкий уровень бывшей ФРГ. Само собой разумеется, то, что допинг применялся и в ФРГ, по меньшей мере с начала 1970-х годов, с ведома таких высокопоставленных чиновников, как Вилли Дауме, не принимается во внимание. Исследование Университета Гумбольдта на эту тему известно с 2013 года, но до сих пор не разрешено к публикации якобы ради защиты прав личности[186]. Запад, конечно, был вовлечен в глобальную допинговую гонку, хотя и в меньшем масштабе, поэтому он и не заинтересован в обнародовании собственного систематического допингового беззакония, иначе удобная версия о мошенничестве одной лишь ГДР рассыплется. А какие моральные и правовые бездны разверзаются перед лицом того, что личные права западногерманских функционеров чутко охраняются, а на восточногерманских защита не распространяется?! Какая высоконравственная забота о правах в речах – и какое полное бесстыдство в действиях!

Кстати о Вилли Дауме: он был президентом Немецкой спортивной конфедерации с 1950 по 1970 год, а с 1961 по 1992 год – президентом НОК (Национального олимпийского комитета). И конечно, за свои достижения он был введен в Зал славы немецкого спорта. Вот образец для подражания! Он не только вступил в НСДАП 1 мая 1937 года, в «День национального труда», как называли его нацисты в Третьем рейхе, но и с 1943 года стал информатором службы безопасности рейхсфюрера СС.

А вот еще один «достойный» пример для подражания в Зале славы – Йозеф Некерман, с 1933 года служил в конном батальоне СА, в 1937 году вступил в НСДАП. Свою известную компанию, производившую униформу, он создал, извлекая немалые выгоды от насильственной «арианизации» еврейской собственности. А своими победами в выездке на чемпионатах мира и Олимпийских играх после Второй мировой войны, несомненно, был обязан выучке в конном батальоне СА.

Однако в тот же Зал славы не был и никогда не будет введен Тэве Шур, двукратный чемпион мира по велоспорту, названный в ГДР спортсменом века, на том смехотворном основании, что он, будучи депутатом Народной палаты ГДР, был «слишком близок» режиму[187]. Иными словами, быть зарегистрированным членом НСДАП, работать в таких преступных организациях, как СС и СА, и наживаться на изгнании и уничтожении евреев не проблема, а членство в Народной палате бывшей ГДР – страшное преступление в Германии 2022 года. То есть денацификация не так важна, как деоссификация[188]. На этом фоне обвинения Востока в праворадикальных тенденциях обнажают огромную иерархическую и вместе с тем предательскую коммуникационную брешь, а также абсурдность общей ситуации. Эти примеры политической и дискурсивной экстернализации Востока иллюстрируют не что иное, как бесстыжий дискриминационный подход на открытой сцене демократии.

7. Возмущение и смущение: реакции на статью в FAZ

Моя статья в FAZ «Как Запад изобретает Восток» вышла онлайн 3 февраля незадолго до полуночи. И буквально в 0:04 я получил первый позитивный отклик из Швейцарии. Затем отовсюду посыпались электронные сообщения, письма, бандероли, звонки и приглашения от людей, по большей части мне незнакомых, из Германии, Польши, Швейцарии, Дании, Кубы, Англии, Ирландии и США. Все выражали одобрение, многие – воодушевление, облегчение, подлинное раскрепощение и благодарность за то, что их собственные впечатления наконец-то подтверждены, сформулированы и публично изложены. Специально подчеркиваю, это касается и многочисленных отзывов с «Запада». По обычной и электронной почте социологи, историки, политологи и лингвисты присылали мне исследования, статьи и книги по этой теме, которые фактами и цифрами подтверждали чудовищный масштаб дискриминации. Очевидно, текст задел за живое.

Задело, судя по реакции, и тех, кто резко раскритиковал статью. Неприкрытое злопыхательство проявилось лишь в одном направленном лично мне электронном письме. Дантист из Ойскирхена, что в земле Северный Рейн – Вестфалия, не только назвал меня проповедником ненависти и старым сталинистом, но и не на шутку озаботился тем, что́ я вкладываю в головы студентов. Он сообщил мне, что всегда придерживался мнения: людей на Востоке нельзя допускать до выборов, потому что они слишком необразованны и ничего не смыслят в демократии. Как видите, рекруты холодной войны вроде него не остались в прошлом, а гуляют окрест[189].

Острота положительной и еще более – отрицательной реакции на статью показывает, насколько мы чувствительны в этом вопросе, раз она мало кого оставила равнодушным, более того, каждый хочет высказаться по этому поводу. Все здесь одновременно и дилетанты, и эксперты в силу личного опыта, в том числе и я, конечно.

Статья получила большой отклик и в самой FAZ, где спустя неделю письма читателей печатались два дня; треть из них была критична и недоброжелательна. Тут бросаются в глаза три вещи: во-первых, в большинстве своем они написаны западно-немецкими мужчинами, перешагнувшими семидесятилетний возраст. Один мой друг называет их «пенсионерами старой ФРГ». Во-вторых, никто из них не пытался опровергать меня фактами или доводами. Нет, они выступали против меня лично, пытаясь опорочить и дискредитировать, а не озадачивались аргументацией, как это принято в культуре демократичных дебатов. Там, где отсутствуют аргументы, как известно, поднимается агрессия. И в-третьих, все они не желали признать, что я описал нынешнее положение дел, а не ситуацию начала девяностых после революции. Эта чисто мужская возрастная группа, несомненно, чувствует угрозу своим представлениям о собственных достижениях как истории успеха под лозунгом: «Мы же все для вас сделали!» Тому же образцу следуют и критические комментарии в «личку».

Отчего же – если у всех этих хулителей осталось впечатление, что они всегда хотели как лучше и поэтому все делали правильно, – все вышло так криво-косо? Линии конфликта проходят не просто между Западом и Востоком, а, в частности, между людьми разных поколений и даже, как выяснилось, внутри самого Востока, между людьми вроде меня и некоторыми пожилыми правозащитниками, которые, к моему недоумению и досаде, упрекают меня в том, что я подверг сомнению дело их жизни, будто я посягнул на свободу,